Книга 30 дней моей мести - Ирина Муравская

Успокаивало осознание, что она тут не один такой фрик. Нет, в большинстве, конечно, гости были вполне адекватными: девушки красивы, парни очаровательны, но попадались те ещё кадры. Взять хоть сидящего рядом с ней мужика. Ну… судя по кадыку это был мужик, а так женский макияж, бабские серёжки, пиджак в блёстках, тату по всему телу и на лице. Известный блогер-визажист. Капец, блин.

Или тот парень, что как бы и не парень. Такой жеманный весь, мерзость. Ну а это что за чудо через несколько столиков? Зачем там уродовать лицо пластикой? Его словно, как пластилин смяли и сверху катком проехались. Ещё и пару рёбер удалили, если судить по неестественной талии. Попытка закосить под Барби? Алле, дамочка, не портите детскую мечту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ужас. Особенно сильно старалось новое поколение интернет-знаменитостей, прославившихся благодаря Тик-Току, Ютубу и Инстаграм. У этих ребят словно мозги испарялись с лёгким дымком одновременно с ростом подписчиков. Печальный факт: сделать что угодно лишь бы запомниться ― залог популярности двадцать первого века.

В какой-то момент дневное освещение сменилось приглушённым полумраком. Включились прожектора. Замигали огоньки «rec» на видеокамерах. На сцене появился ведущий, поприветствовал всех и в привычном режиме представил на открытие вечера приглашенную звезду. Которым в этот раз стал Кирилл, презентующий новую песню. Вот куда он убежал. Готовиться к выступлению.

Едва тот появился с микрофоном, заиграла музыка, Ульяну снова накрыло тоже странное чувство, что и на концерте. Чувство чего-то недосягаемого. Чего-то невероятно далёкого, до чего нельзя коснуться. И тем странно это ощущение, что на стоящем в свете софитов парне до сих пор остались неприметные следы помады, а её губы ещё чувствовали на себе его вкус.

Интересно, это двойственное состояние когда-нибудь пройдет, или Кирилл Комета навсегда останется для неё поделённым на две личности: её Кирилла, того, кто дарил ей умопомрачительные поцелуи и слал романтичные сообщения, и кумира миллионов, чья жизнь проходит под постоянным прицелом папарацци?

Кстати, о сообщениях…

Я тебя ещё помню, такую смешную и странную,

И так далеко высота, которую так не взяли.

Нелепыми кажутся сны на двоих и желания,

Но мы как этот мир — не идеальны.

Матвеева долбанула коленом по столешнице, едва не снеся стакан с водой и бутылку минералки. Она узнала эти строки. Те самые наброски, что были исчёркнуты в тетради в его спальне.

Ты бросаешь мне вызов, а я как дурак соглашаюсь,

Понимая, что по уши влип, но назад уже поздно.

Ты опять в мои вены адреналин запускаешь,

Меня кроет, походу это серьёзно.

Растерзай меня в клочья,

Но подари эту ночь

Беспощадная стерва

Опалила мне нервы.

Ты с ума меня сводишь,

И так сильно заводишь

Все мембраны души…

Стань моей — не души.

Я тисками сжимаю желание, задушить тебя надо бы.

И уверен, что до конца своих дней тебя выдержу.

Я включаю тебя на целую жизнь в свои планы,

Хоть любовь никогда не входила в них.

Растерзай меня в клочья,

Но подари эту ночь

Беспощадная стерва

Опалила мне нервы.

Ты с ума меня сводишь,

И так сильно заводишь

Все мембраны души…

Стань моей — не души. *

Под долгие и несмолкаемые аплодисменты Кирилл закончил петь и, спрыгнув со сцены, вернулся сразу за стол к Ульяне, хотя должен был уйти так же, как и пришёл.

― Понравилось? ― полюбопытствовал он у спутницы, что сидела последние минуты в состоянии, словно её пришибли принтером.

― Ну так… ― ушла от ответа Матвеева, хотя мысленно понимала, к чему тот клонил. Однако боялась ошибиться. Тем более здесь, сейчас. ― В твоём стиле. Печальные воспоминания или сплошная импровизация?

― Что, ничего не поняла? Я полагал, ты умнее.

― Была бы умнее, не пришла бы сегодня, ― Кирилл молча досчитал до пяти, чтобы не стукнуть ненароком любимую.

На сцене тем временем снова появились ведущие, теперь двое. Началась массовая перекличка гостей с искромётным здешним "юмором". Кометов толком не вслушивался в то, над чем без особой охоты ржал зал и массовка на заднем плане. Такие наигранные мероприятия он не любил, однако пиар есть пиар. Знаменитость обязана светиться, чтобы о ней не забывали. И отвечать на интересующие аудиторию вопросы. А ещё улыбаться и рекламировать свой товар, то есть себя.

― Кирилл, возвращаемся к тебе, ― на правах «старого товарища», которого он видел раза два в жизни тыкал Кометову тощий парень в моднявых очках и зауженных салатовых штанах. Так и хотелось окрестить дрыща не иначе, как "личность нетрадиционной ориентации". ― Отдельно хочу поблагодарить за выступление и поинтересоваться, в связи с какими обстоятельствами родился этот, я уверен, твой очередной хит.

Кирилл, которому передали микрофон с заднего столика, где сидела молодая секси-шмекси бойсгруппа, уже успевшая поменять три состава, с насмешкой откинулся на спинку стула.

― Думаю, несложно догадаться, ― кивок головы красноречиво указывал на сидящую рядом Ульяну, которая на протяжении всего времени нервно мяла юбки. Да… Она была права… И это… и это…

― Хочешь сказать, песня посвящается твоей подруге?

Кометов саркастично хмыкнул.

― Это поняли все. Кроме неё. И кто говорит, что женщины сообразительные?

Матвеева, очнувшись, грозно прищурилась.

― И как мне расценивать этот, несомненно, пинок в мою сторону?

― А непонятно? Иди загугли в Яндексе: парень подкатывает к девушке. Хотя нет, не гугли. Тебе там такого навыдаёт.